Средь кромешной мглы утраты, Многодневной, многолюдной, Что под длань владыки Мира простирается покорно, Под безнебьем скорбных сводов, Что наполнены печалью И тоской, как бесконечность Тенью рока усыпляет, Восседает принц нетленный, В тёмном саване из горя, Пьёт слепое своё время, Взор его едва подарит Пламя жар, что канул в лету. Демон, сын чужого бога, Словно мгла, к полам приникший, Ожидая его слова, чтоб восстать, Взалкать желанья Господина - иль исчезнуть. Под пологом тяжким ночи, Безраздельным, беспробудным, Лишь свечей горящий облик Наполняет стон игрою. Что им свет, что бег бесцельный, Малодушием и страхом Новых бед сковавший ноги? Где, когда взойдёт здесь солнце, Жадным светом озаряя Тот венок из ржавой меди, Что сверкал однесь, как злато Из-под молота Гефеста? Что добро и что есть тленность? Врачеватель смертный путь свой Проложил к вратам чертога, Дабы слиться воедино, Снявши пелену болезни, С целью истинно высокой; С ним был демон, Вездесущий, что хулит Делами бога. Как сторонний наблюдатель, Не взойдя и не явившись, Лишь смотрел глазами смерти, Ненавистным взором яда, Но молчал, пока Владыка не велел раскрыться чёрту. Средь листвы, укрывшей землю, Средь ветвей, что режут небо Неприкрытой наготою, Упиваясь жадно ветром, И, раскрыв ему объятья, Лик луны недерзновенной Обласкать могильно полночь, как безумною игрою Дум жестоких и коварных Тех, кто Ада стал рабами, как холодным цепененьем Жертв объятия светила, Воцарился вновь над лесом Светочем тысячелетий И сказания началом. Меж стволов уже угасших, Попирая грани стона, Тусклый свет её одежды, Как бессмертная надежда Вдруг я вился, Преклоняя Пред собой мольбы ужасных. _________________________ кстати, мне подумалось, что из этого могла бы выйти отличная футбольная кричалка!
|